Итак, подведем итоги

В начале этой истории были: несколько успешных карьер, несколько счастливых или казавшихся таковыми браков, несколько миллионов (или десятков миллионов, или сотен миллионов) долларов годового дохода у каждого из героев, все сопутствующие этому радости жизни, - и алчность.

В конце:
Дэннис Левайн: 2 года тюрьмы, 12 миллионов долларов штрафа;
Иван Боэски: три года тюрьмы, 100 миллионов штрафа;
Мартин Сигел: два месяца тюрьмы, 15 миллионов штрафа;
Майкл Милкен: десять лет тюрьмы, 600 миллионов штрафа.
Остальные участники "пира" получили от трех месяцев до двух лет лишения свободы и штрафы "по возможностям".

О деньгах

После того, как все суды прошли и страсти вроде бы улеглись, "прогрессивная американская общественность" начала размышлять на любимую тему обывателей всех времен и народов: а сколько же у них осталось денег?

Проще всего было с Левайном и Сиге лом: у них на самом деле не осталось ничего, заслуживающего внимания (квартиры и пенсионные страховки в этой истории в расчет не принимаются).

Иван Боэски заявил представителям прокуратуры, что после уплаты штрафа его имущество оценивалось в 25 миллионов долларов, большая часть которых была в виде дорогой недвижимости (вилла на Ривьере, квартира в Париже, квартира на Гавайях). Но вскоре после того, как Боэски вышел из тюрьмы, его жена Сима подала на развод. Здесь-то и произошел неожиданный поворот сюжета: Боэски заявил, что оставшихся у него средств недостаточно, чтобы вести тот образ жизни, к которому он привык, и потребовал от жены алиментов в размере 1 миллиона долларов в год и раздела имущества по действующему в штате Нью-Йорк закону о собственности супругов. Надо сказать, бывшей паре есть что делить: в процессе переговоров с правительством Боэски добился того, что бы многочисленные фонды, учрежденные им для жены и детей, остались в неприкосновенности - равно как и собственное имущество Симы, которая, как вы, может быть, еще помните, была дочерью очень богатого торговца недвижимостью.

Таким образом, все деньги, которые Боэски заработал для своей семьи за счет использования инсайдерской информации, остались недосягаемыми для правительства. В их число входила и "семейная" доля в инвестиционной компании Боэски, расформированной в тот момент, когда Иван надеялся с помощью "Дрекселя" достичь новых вершин в своем бизнесе. А ведь именно эта компания проводила большую часть инсайдерских сделок, и именно здесь осела большая часть прибылей от них.

Сколько денег осталось в итоге у жены и детей Боэски, точно неизвестно никому. Информированные источники называют сумму от 180 до 240 миллионов долларов, из которых половина принадлежит жене. Кроме того, Сима получила долю от продажи отеля "Беверли Хиллз" - 65 миллионов за свои 47%. Так что если Боэски удастся отсудить у нее половину имущества, он получит около 80 миллионов долларов, большая часть которых заработана именно на тех сделках, за которые он был осужден.

Самое интересное для публики - это, конечно, деньги Милкена, тем более что в процессе дальнейшего (оставшегося за рамками нашей "Страшной истории") расследования сопряженных с "Дрекселем" дел Милкену пришлось заплатить еще 500 миллионов штрафа - так что в итоге общая сумма перевалила за миллиард. Однако несмотря ни на что, Милкену удалось заключить с правительством такое соглашение, которое дало ему возможность расплачиваться не "живыми деньгами", а долями в своих инвестиционных товариществах. Причем он мог выбирать сам: что отдать, а что оставить. Естественно, ни один из представителей обвинения не мог разобраться в хитросплетениях их спекулятивной политики и сотнях открытых позиций. Так что Милкен вполне благополучно отдал в счет штрафа переоцененные доли в малоперспективных фирмах, оставив себе недооцененные доли в тех, которые в перспективе имели лучшие шансы.

По официальным данным, после уплаты всех штрафов личное состояние Милкена оценивалось (им самим) в 200 миллионов, и еще 300 принадлежало членам его семьи. Поскольку, находясь в тюрьме, Милкен имеет возможность управлять своим имуществом (суд разрешил это для того, чтобы обеспечить сохранность тех долей, которые отошли государству), можно предположить, что за без малого пять лет эти деньги дали хотя бы 30% прибыли, что дает цифру в 650 миллионов, которая продолжает расти. Кроме того, существует и семейный фонд Милкенов, активы которого оцениваются примерно в 400 миллионов. Помимо этого, есть еще и брат Ловелл, который настолько благодарен Майклу за спасение от суда, что с удовольствием поделится с ним хотя бы половиной своего состояния, а это (половина) - больше 100 миллионов.

Таким образом, если принимать в расчет только то, чем владеет сам Милкен и его ближайшие родственники, сумма ощутимо перевалит за миллиард. Как сказал один из правительственных юристов, "совсем неплохо за пять лет работы".

О жизни

И жизнь тоже у всех сложилась по-разному. Как это водится в Америке, полностью своего срока не отсидел никто: обычно реальная отсидка для более или менее "образцового" заключенного составляет 2/3 от назначенной судом. Илан Райх и Роберт Уилкис ("кольцо" Левайна) отбывали срок в одной и той же тюрьме, но практически не общались. Райх становился все более апатичным и замкнутым, а Уилкис, напротив, охотно общался "со всем миром" и всерьез занимался своей спортивной формой, благо возможности были.

Оба они отсидели по 8 месяцев (по суду срок был "один год и один день"), вышли в один день, но после этого не встречались. Райх начал работать консультантом в нью-йоркской строительной фирме. Уилкис начал "новую жизнь" в шоу-бизнесе и теперь занимается проблемами организации финансирования бродвейских постановок. Сетраг Мурадян (бухгалтер Боэски) за свое сотрудничество со следствием получил полный иммунитет от уголовного преследования, но SEC на год "отлучила" его от фондового рынка. Даже после этого у него были проблемы с поисками нового места работы. Журналисты потеряли его след в 1992 году, когда он учился работать с новыми компьютерными системами биржевой и внебиржевой торговли.

Джим Даль (ведущий трейдер Милкена) тоже получил иммунитет и остался мультимиллионером даже после уплаты нескольких штрафов (незначительного, по масштабам этой истории, размера - в сумме около 15 миллионов. Он много раз публично заявлял, что "уходит из бизнеса навсегда", но долго предаваться исключительно светским удовольствиям не смог и принял пост финансового консультанта компании, контролирующей огромную сеть супермаркетов.

Джон Мулхерен (выигравший, как вы помните, апелляцию) после завершения всех неприятностей "продолжил с того же места". Он создал новую инвестиционную компанию - "Буффало партнерс" - и привлек в нее деньги таких крупных инвесторов, как семьи Белцбер и Тиш. И хотя SEC до сих пор не разрешает ему совершать сделки от собственного имени, кто мешает проводить их через "Меррилл Линч" или "Беар, Стернс"? Роберт Фримен отбыл свои 4 месяца полностью и мог даже вернуться в "Голдман, Сакс", но не захотел этого делать. Он остается активным инвестором, но теперь играет "от себя".

Дэннис Левайн как был одиозной фигурой, не очень вписывающейся в окружающий его мир, так и остался. В тюрьме он стал объектом постоянных насмешек - там не любят толстых и нахальных. Отсидев полтора года из двух, он решил, что жизнь только начинается быстро организовал фирму по финансовым консультациям "Адасар Групп" и даже прочитал несколько лекций в разных школах бизнеса на тему "Ошибиться может каждый". Потом - то ли в надежде оправдаться, то ли желая показать, как замечательно он все проанализировал - он написал и выпустил в свет автобиографию под названием "Inside Out", что весьма приблизительно можно перевести как "Наизнанку" (по смыслу точнее Вывернутый наизнанку"). После того, как было объявлено о выходе книги в свет, Левайн получил предложение появиться в самом популярном ток-шоу американского телевидения - программе "60 минут". Он с радостью согласился - а впоследствии жалел об этом даже больше, чем о том, что попал в тюрьму.

Бедный Дэннис был уверен, что это будет традиционная "история успеха" - но не тут-то было. Репортер Эд Брэдли устроил настоящее расследование по поводу нового начинания Левайна и выяснил, что он брал с клиентов "предоплату" за организацию финансирования (что в Штатах не принято) и не возвращал ее, если найти инвесторов не удавалось; что источником инвестиций, составлявших его собственную долю, была сомнительная панамская фирма, специализирующаяся на ссудах с "неформальным" обеспечением; и что человек, которого Левайн представлял своим клиентам как инвестора-профессионала из "крупного банка" на самом деле был бывшим сокамерником по тюрьме "Левисбург". Брэдли даже нашел двух клиентов Левайна, которые заявили, что не обвинили того в мошенничестве только из жалости.

Когда Левайн увидел отснятый Брэдли материал во время передачи, которая шла в прямом эфире, он растерялся, начал было оправдываться, но бросил и со слезами на глазах покинул студию. Позора оказалось мало. Тут же обнаружилось, что обманутых инвесторов было не два и не три, а гораздо больше. Левайну снова были предъявлены обвинения - правда, до уголовных дело на этот раз не дошло, и все кончилось еще одним штрафом и вечным запретом на работу в инвестиционно-финансовой сфере, в том числе и в качестве консультанта.

Боэски, как водится, отсидел два года из трех. В тюрьме его любили не больше, чем Левайна, но он смог противопоставить этому ледяное спокойствие и нежелание считаться с чьим бы то ни было мнением. На свободу он вышел с "другим лицом" - и охранял его почти год, пока решал, чем он будет заниматься дальше. Желания "открывать новые горизонты" у Ивана не было: он сразу же постарался собрать инвесторов для создания оффшорной* инвестиционной фирмы. Но в ходе процесса слишком уж охотное "сотрудничество" Боэски с властями испортило ему репутацию настолько, что поиски инвесторов завершились полным фиаско. Он начал метаться - даже вспомнил о своих русских корнях и после путча 1991 года появился в Москве, предложив на сей раз нашему правительству консультации в процессе перехода к рыночной экономике. Ответа на предложение не последовало.

Последние известия о Боэски датируются 1993 годом, когда он пытался выступить в качестве театрального продюсера. Пьесу написал его сын. Она называлась "Падший ангел" и рассказывала о юноше, отец которого сидит в тюрьме.

Мартин Сигел отбыл два назначенных месяца без шести дней. После освобождения он продолжил работу в созданной им детской компьютерной школе, заявив, что на фондовый рынок не вернется никогда.

Майкл Милкен продолжает сидеть в тюрьме.

В соответствии с пожеланиями самой дотошной части наших читателей приводим список основных печатных источников, которые использовал Лев Раевский, рассказывая эту историю.

"The Predators' Ball" by Connie Bruck (Simon & Schuster, 1988)

"Levine & Co" by Douglas Frantz (Henry Holt, 1987)

"Den of Thieves" by James B. Stewart (Simon & Schuster, 1992)

"The Money Wars" by Roy C. Smith (E.P.Dutton, 1990)

"Inside Out" by Dennis Levine (Arrow Books, 1992)

"Greed and Glory on Wall Street" by Ken Auletta (Random House, 1986)

"Merger Mania" by Ivan Boesky (Holt, Rinehart & Winston, 1985)

Помимо перечисленных книг, благодаря помощи друзей "Ревизора" из американской брокерской фирмы "Bass, LeBow, Saunders & Thayer" в нашем распоряжении была подборка посвященных этой теме статей из "Wall Street Journal" за 1986-1991 гг.

к началу