Мартина ("Марти") Сигела называли "золотым мальчиком" инвестиционной компании "Киддер, Пибоди" (Kidder, Peabody). Он пришел в фирму в 1971 году, сразу после окончания Гарвардской школы бизнеса - а к 1977 уже был одним из директоров компании. Пост стал свидетельством признания того, что Сигел смог вывести второразрядную компанию в первые ряды нового бизнеса - защиты компаний, ставших объектами "недоброжелательного поглощения".

"Киддер, Пибоди" на Уолл-Стрит считалась компанией старой, аристократичной и консервативной. Дела шли не шатко не валко - в убытках не оставались, но и движения вперед как-то не наблюдалось. Сигел оказался именно тем, в чем так нуждалась фирма - "свежим ветром". У него не было "аристократических предрассудков" относительно разных типов сделок, и он был готов работать в тех сферах, которые только открывались.

Одной из таких сфер была сфера "недоброжелательных поглощений". "Недоброжелательное поглощение" (hostile takeover, более точный перевод - "враждебные поглощения", но в русском почему-то более принят термин "недоброжелательные") - захват контроля над публичной* компанией путем скупки ее акций на вторичном рынке без согласия ее руководства.

Консервативные инвестиционные компании предпочитали никак не участвовать в делах такого рода, и уж тем более не представлять интересов "поглотителя": это могло не понравится клиентам компании (а у ведущих инвестиционных фирм и клиенты входили в элиту американского бизнеса). Эта работа обычно доставалась фирмам "второй лиги", которые не боялись испортить свою репутацию.

Сигела все это не волновало. Он, правда, не пытался сломать предубеждения в отношении "захватчиков", но зато в сфере защиты "объектов поглощения" разработал несколько тактических схем, которые очень быстро принесли ему славу эксперта в этой области.

Одно из самых знаменитых изобретений Сигела - "золотой парашют". Этим заманчивым словосочетанием называется специальный контракт между компанией и ее высшим руководством, который гарантирует директорам и другим руководителям выплату очень значительных сумм в случае поглощения компании (то есть смены владельца контрольного пакета акций). Естественно, наличие такого контракта делает поглощение гораздо более дорогостоящим удовольствием, чем просто скупка нужного количества акций на рынке.

Клиентам "Киддер, Пибоди" Сигел обычно предлагал "специальный продукт для обороны": тем компаниям, которые теоретически могли стать объектом поглощения, предлагалось заключить с "Киддер, Пибоди" специальный договор, по которому в случае необходимости клиенту будет предоставлена специально разработанная тактика обороны. Клиенты соглашались (а стимулировало их то, что по закону фирма, ставшая объектом поглощения, имеет всего семь дней на то, чтобы объявить о своих намерениях) - и платили за это. В конце семидесятых у "Киддер, Пибоди" было уже около 250 таких клиентов, каждый из которых платил несколько сот тысяч долларов в год за гарантии профессиональной защиты.

Слово "защита" здесь не имеет отношения к судебному процессу. Инвестиционная компания или банк, представляющая интересы "объекта поглощения", помогает ему либо этому поглощению противостоять - своими силами, или, например, найдя "белого рыцаря" (компанию, с которой "объект" может слиться добровольно), либо добиться оптимальных условий поглощения - самой высокой цены выкупа акций, гарантий для руководства и т.п. Главным конкурентом Сигела в выбранной им сфере была компания "Голдман, Сакс" (Goldman, Sachs) - один из лидеров Уолл-Стрит. И потому Сигел ужасно любил отбивать у "Голдман, Сакс" клиентов. Тактика была простой: после того, как поглотитель объявлял о своих намерениях, у "жертвы" появлялся представитель "Голдман, Сакс" и заявлял, что поможет ей получить самую высокую цену за акции. А после него приходил Сигел и говорил: "Наймите меня. Я сделаю все, чтобы вы не потеряли независимости". Это работало - даже в тех случаях, когда выполнить обещания Сигелу не удавалось.

В 1977 журнал Business Week назвал Сигела "ведущим экспертом по защите при поглощениях". В "Киддер, Пибоди" его носили на руках, он пользовался личным покровительством Председателя Правления компании Ральфа ДеНунцио, который, будучи представителем "инвестиционной аристократии", свел Сигела с самыми значимыми фигурами в этом мире. К этому времени Сигел получал 100 000 долларов в год (что по тем временам было очень значительной суммой, особенно для человека, которому было всего 28); обзавелся кабриолетом "Альфа-Ромео", домом на популярном курорте Фаэр-Айленд и вообще наконец почувствовал, что работа приносит не только удовлетворение, но и деньги.

Но деньги эти платили вовсе не за "красивые глаза" (хотя Сигела действительно считали очень привлекательным в физическом плане человеком: тот же Business Week писал, что "он волнует так же, как Грета Гарбо"): он зачастую работал по 100 часов в неделю и лично звонил нескольким сотням клиентов в год. Изменения происходили и в его личной жизни. Конец семидесятых помимо всего прочего был отмечен появлением на Уолл-Стрит первых женщин на "мужских" должностях. Сначала этому сопротивлялись, потом это стало модным. Своя "звезда" была и в "Киддер, Пибоди": Джейн Дэй Стюарт - белокурая, изящная, стильная и очень умная выпускница Школы бизнеса округа Колумбия.

Все было спокойно, пока Джейн Дэй не разошлась со своим мужем. Сигел, ни в чем не замеченный после тихого развода со своей первой женой, певицей Дженис, не устоял. И хотя "служебные романы" на Уолл-Стрит были очевидным табу, ДеНунцио никак не отреагировал на сообщение о том, что между Сигелом и Стюарт что-то есть (мало кто знал о том, что у его сына Дэвида в это время тоже был тщательно скрываемый роман с сослуживицей). В начале 1979 Марти и Джейн Дэй играли в теннис, летом уже жили вместе, а в начале 1981 тихо поженились и начали строить планы покупки нового дома и прочих усовершенствований быта, доступных молодым преуспевающим финансистам. Пока все было хорошо.

дальше